Анатоль Франс: фото, биография писателя

Анатоль Франс (1844—1924)

У Франса беспристрастный ум ученого. Выросший в атмосфере учености, он был книжником и редким эрудитом и обладал ко всему острым умом. Бич его сатиры был удивительно изящен, и Франс пользовался им весьма успешно. Бесподобный по своей прозрачности и изяществу стиль Франса — это поэзия чистого разума. Он был истый француз. Мы вряд ли еще когда-нибудь встретим такое блестящее воплощение французского остроумия.

Д. Голсуорси

Великая французская литература прошлого столетия представлена именами Стендаля, Бальзака, Гюго, Флобера, Мопассана, Золя. Казалось бы, это «солнцестояние» не могло продолжаться и далее. Но появился Анатоль Франс, и выяснилось, что без него ряд был бы незаконченным. Он стал одним из тех, кто на своих плечах перенес французскую литературу из XIX в XX век. Франсуа Мориак относил Франса к «великим из великих», наряду с Вольтером.

Франс прожил полные 80 лет, рано начал писать и имел правило работать не менее 8 часов каждодневно. Его наследие обширно и разнообразно и представлено преимущественно образцами большой прозы, а также поэзией, публицистикой и критическими эссе.

Ни один из его романов не похож на другой, они различаются и темами, и манерой. В этом нередко искали опору для критики, говори­ли, что творчество Франса эклектично, что у него нет основной линии, которая легко обнаруживается, например, у Бальзака, Мопассана или Золя. Да и интерес читателей к его произведениям в межвоенный период снизился. Однако это охлаждение не перешло в заморозки, и в последующие десятилетия к Франсу пришло множество новых поклонников.

Франса называли «писателем самым французским, самым париж­ским, самым изысканным». А в дипломе лауреата подчеркнуты «изяще­ство и неизменный галльский темперамент» его сочинений. Именно свободная игра ума — свойство, воспринимаемое как одна из основных особенностей французского национального характера,— в то же время является и наиболее типичной чертой Франса-писателя. Непревзой­денная эрудиция, скрепленная отточенным мастерством, позволила ему прекрасно ощущать и передавать связь времен, и он не испытывал затруднений в выборе места и времени действия своих персонажей. Читая его, попадаешь то в современность, то в эпоху раннего хри­стианства, то во времена Жанны д'Арк, то в начало XVIII века, то в Париж, терзаемый Робеспьером. Однако Франса не прельщал легкий путь модернизации истории, хотя созвучие проблем разных эпох всегда было в центре его внимания. Целые мировоззрения оказыва­лись под скальпелем безошибочного знания Франса, и все же прежде всего его интересовал человек. Гуманизм Франса окрашен юмором и скептицизмом, в чем он берет начало от Монтеня и Вольтера. И вместе с тем Франс-писатель умел постоянно сохранять увлекательность пове­ствования.

Настоящее его имя — Анатоль Франсуа Тибо. Отца звали Франсуа Ноэль Тибо, и в своем узком кругу он был известен под уменьшитель­ным именем Франс. До 14 лет Анатоль не знал, что его фамилия Тибо, а не Франс. Отец был эрудитом-самоучкой. Лишь 23 лет от роду, во время службы в Королевской гвардии, он обучился грамоте. Потом приехал в Париж и устроился приказчиком в книжную лавку, а вскоре стал ее владельцем. Мать Анатоля, женщина скромная и богобоязнен­ная, обожала единственного сына. Мальчик большую часть времени проводил в книжной лавке, расположенной на берегу Сены, и совсем не знал природы — естественно, что строй его чувств отмечен печатью книжности и урбанизма. В наше время об этом периоде жизни писа­теля напоминает название одной из набережных Сены — набережная Анатоля Франса.

Семи лет Анатоля отдали в католическую школу. В эти годы он много читал. В 18 лет он покинул коллеж, не окончив его, а в 20, со вто­рой попытки, сдал экзамен на бакалавра, что давало право на поступле­ние в университет, однако дальше этого дело не пошло. Затягивало сотрудничество в двух библиографических журналах, в одном из них — в качестве основного редакционного работника. Через некото­рое время он добился положения профессионального критика и редак­тора с приличным заработком.

В 30 с небольшим лет Анатоль женился на дочери крупного чинов­ника. Приданое, довольно значительное, пошло на устройство особ­няка вблизи Булонского леса. Но жена не верила в талант мужа, прези­рала его профессию, и через 10 лет они разошлись. Свою единственную дочку Франс нежно любил.

Литературную деятельность Франс начал с участия в группе «Пар­нас», о которой уже шла речь в очерке о Сюлли-Прюдоме, выпустил несколько сборников стихов и драматическую поэму «Коринфская свадьба» (1876).

К этому времени Франс уже признанный эрудит, он постоянно копит знания. В первых прозаических опытах — двух повестях — он выступил еще в роли ученика Флобера. Известность принес роман «Преступление Сильвестра Боннара», рассказывающий о чудакова­том кабинетном ученом, влюбленном в книгу. В этот год Франсу исполнилось 37 ле г. Он не торопится жить, как будто знает, какой долгий срок ему отпустит судьба. Вообще в его творчестве нет резких взле­тов или падений, оно развивалось постепенно, но неуклонно, как и сле­дует ожидать от литературы, ведомой интеллектом.

С 1885 года Франс — постоянный хроникер в журнале «Иллюстри­рованный мир». Каждые две недели появлялись его обозрения «Па­рижская хроника», охватывающие разные стороны жизни, чаще всего литературу и искусство. За 13 лет этой работы им написано 350 очер­ков — они не вместились бы и в 10 томов. И каждую рукопись он сдавал в срок. Кроме того, с 1887 года Франс сотрудничал в газете «Время», и очередной воскресный номер обязательно содержал его критические заметки под рубрикой «Литературная жизнь». За 8 лет в этой газете появилось 300 его эссе. Франс становится одним из самых авторитет­ных в стране критиков.

В эти годы Франс познакомился, а потом сблизился с красавицей- аристократкой Леонтиной де Кайаве. Он привлек ее внимание как кандидат на роль литературной знаменитости для ее салона. Поначалу Франс не понравился ей характером и манерами, но потом его ум оча­ровал ее, и с 1888 года до смерти Леонтины в 1910 году они жили вме- сте. Она выполняла секретарскую работу, помогала разыскивать нуж­ные материалы, приводила в порядок рукописи Франса, читала гран­ки. Эта высокообразованная, энергичная женщина оказала на него сильное влияние. И постепенно Франс переходит от позиций скепти­ческого наблюдателя к активному участию в общественной жизни. Соответствующие сдвиги произошли и в его творчестве.

Роман «Таис», вышедший, когда автору было 46 лет, подтвердил его репутацию одного из первых писателей страны. В нем Франс обра­тился к временам раннего христианства, к столкновению языческого и религиозного мировоззрений. Фабула романа сводится к следующе­му. Монах Пафнутий уводит из мирской жизни погрязшую в греховно­сти александрийскую куртизанку Таис. В монастыре она действи­тельно как бы заново рождается, но сам Пафнутий уже одержим страс­тью к Таис, и никакие самоистязания не могут спасти его. Когда он при­ходит к ней в монастырь, Таис при смерти, но спокойна. Пафнутий же «стал до того безобразен, что, прикоснувшись рукой к лицу, ощутил, как мерзок». Такова расплата за его противоестественную ненависть к жизни.

Позже из-под пера Франса вышло еще немало произведений: романы «Харчевня королевы „Гусиные лапы"» (1892) и «Суждения господина Жерома Куаньяра» (1893), объединенные общим героем и повествующие о Франции начала XVIII века; любовный роман «Крас­ная лилия» (1894); тетралогия «Современная история» (1897—1899); роман-памфлет «Остров пингвинов» (1908), в пародийных тонах трак­тующий историю Франции; двухтомное историческое исследование «Жизнь Жанны д'Арк» (1908), роман «Боги жаждут» (1912), проникну­тый отвращением к якобинскому террору; антиклерикальный роман «Восстание ангелов» (1914) и ряд других, а также несколько сборников новелл.

Популярность росла, в 1896 году Франса избрали во Французскую академию — исполнилась мечта, владевшая им с 6-летнего возраста. Он все более вовлекается в общественную жизнь, мужественно выступает в деле Дрейфуса и после эмиграции Золя занимает место вождя дрейфусаров. Возглавляет демократическую Лигу прав человека. Сближается с лидером социалистов Жаном Жоресом и вступает в Социалистическую партию Франции.

Конец жизни Франса был тяжелым. Неожиданную смерть Леон- тины от воспаления легких он глубоко переживал. Их связывала высо­кая дружба. Они вместе работали и отдыхали, каждый год путешество­вали по Италии, семь раз посетили Грецию. Франс вообще много ездил, побывал в России, Северной Африке, Южной Америке... В последние годы Леонтина отдалила его от себя ревностью, иногда обо­снованной, но после ее кончины он был близок к самоубийству.

Жизнь наносила ему удар за ударом. В огне мировой войны сгорели все опоры его мировоззрения. В первые дни войны он посылает письмо военному министру: «Я уже не очень молод, но здоров. Сделайте из меня солдата». Но патриотический пыл быстро сменяется крайней подавленностью. Франс пишет друзьям: «Существование мое невыно­симо, и только небытия жажду я и алчу». А чуть позже: «Разум покинул меня». Разум, бывший основой его миропонимания, потерял почву. В 1918 году от гриппа умерла его дочь. До войны Франс — крепкий муж­чина, после войны — глубокий старик. Он уже не видит жизненных ориентиров. Ему кажется, что старая культура (а может быть, и куль­тура воообще?) оказалась несостоятельной. Как утопающий хватается за соломинку — он пытается найти прибежище своим надеждам в скоро­спелых социальных теориях. В 1921 году примыкает к коммунистам. В одном личном письме заявляет, что он «большевик сердцем и душой». Трудно представить себе, что это тот самый Франс, которого 50 лет назад Парижская коммуна так ужаснула, что он бежал из Парижа, как из зачумленного места.

На этом закончилась одиссея могучего ума. Последние месяцы жизни принесли непрерывные страдания: неизлечимая стадия тяже­лого склероза. Но эта «собачья жизнь» не отпускает его; он просит пре­кратить его мучения, умирает целую неделю. Утром в день смерти, улы­баясь, говорит доктору: «Это мой последний день».

Незадолго до смерти он писал: «Мало благ земных досталось на мою долю, но я любил жизнь ради нее самой, я любил жизнь в ничем не при­крытой ее наготе, то ужасной, то прелестной».

Статья из книги А. Илюковича «Согласно завещанию»