|
Алекс, африканский серый попугай-жако, не повторяет, «как попка», вопросы, с которыми к нему обращаются.
Когда, например, его спрашивают: «Сколько пробок?», он отвечает: «одна», «две», «три» — смотря по тому, сколько их показывают. Конечно, он достиг таких успехов не вдруг. Американская исследовательница Айрин Пепперберг и ее сотрудники ведут работу с Алексом уже в течение нескольких лет. Экспериментаторы ищут ответ на следующие вопросы: может ли попугай использовать слова, обозначающие количество, для характеристики группы предметов? Являются ли эти произнесенные им числительные результатом подсчета или для него это — качество, которое он приписывает всей группе предметов, точно так же, как он может определить качество — цвет или форму — одного предмета? Может ли он правильно определить и назвать количество неизвестных ему до сих пор предметов, а также предметов, расположенных в непривычном ему порядке? А количество разнородных предметов?
Перед экспериментами с цифрами Алекс уже имел довольно приличный словарный запас, а также мог охарактеризовать предмет — дать ответ на вопрос о его форме, цвете, материале.
Обучение шло по принципу соперничества. Товарищем Алекса по учебе был человек, игравший одновременно роль и образца для подражания, и соперника. Алекс любит похвалы и поощрения и старается отличиться, а его «однокласснику» приходится иногда и ошибиться, чтобы стимулировать энтузиазм птицы.
Учитель показывает деревянный брусок, окрашенный в зеленый цвет, и спрашивает: «Что это?» Оба ученика вместе отвечают: «Дерево». «Какой цвет?» Соученик: «Зеленый». Тренер еще раз показывает тот же брусок: «Что это?» Соученик Алекса: «Зеленое дерево». Ответ правильный. Следует похвала, и отличившийся получает этот брусок в подарок. Затем учитель показывает кусочек крас-
ной кожи, и Алекс тотчас же отвечает: «Красная кожа». Он понял, что вопрос относится и к предмету, и к его цвету. Он доволен — посрамил соперника и получает свою долю похвал и красный клочок кожи в подарок. Так поощрялся каждый правильный ответ. Попугай любил возиться со своими премиями, это были его игрушки. Иногда он прерывал занятия, чтобы потребовать одну из них. Так, однажды, когда работали с ключами, он заявил: «Хочу пробку». Подумали, что он ошибся, спутав пробку с ключом. Но нет — он просто заскучал и потребовал другой предмет, чтобы поиграть им. Конечно, его просьба была уважена.
Работая с Алексом, исследователи не довольствовались трактовкой его поведения, чтобы судить об удаче. Недостаточно было, например, чтобы он просто ткнул клювом в предмет, о котором идет речь, он должен был дать четкий словесный ответ на вопрос.
Работа с числами также шла с помощью соученика. Точно так же после каждого правильного ответа тот или другой получал подарок. Для Алекса речь шла не о том, чтобы выучить что-то наизусть. Он должен был научиться использовать «математический» механизм своего мозга, если, конечно, этот механизм существует. А узнать это и было целью исследований. Первыми названиями цифр, которые усвоил Алекс, были «три» и «четыре». Этому помогли уже полученные знания. После того как его научили узнавать форму предмета, было введено понятие «угол»: треугольник — «три угла», квадрат или прямоугольник — «четыре угла». И когда тренер показал три кусочка дерева и спросил: «Что это?», а соученик ответил: «Три дерева», Алекс смог понять вопрос и тоже ответить на него, так как уже знал слово «три». Нужно было, чтобы в его голове это слово переместилось с обозначения конкретного предмета на «всякое»количество. И если это оказалось бы возможным, это уже означало бы переход от конкретного к абстрактному. Так и произошло. Когда ему показали четыре предмета, он ответил правильно.
Тогда исследователи захотели узнать, сможет ли он выучить слова «два» и «пять» прямо, без перехода через формы из двух и пяти углов. Удача. Сначала новые слова произнес соученик, потом ими овладел Алекс и стал различать число показываемых ему предметов. За шесть месяцев ежедневной работы попугай смог достичь правильного употребления первых шести числительных.
Интересно, что во время работы с одними только числами Алекс волновался, требовал прогулок, игрушек, лакомств. Если же вопросы касались формы, материала, он работал более стабильно. Представляется, что работа с цифрами утомительнее для его мозга. Его учительница Айрин Пепперберг нашла и еще одну причину такого поведения. Как мы уже знаем, правильный ответ сопровождался подарком, который попугай с удовольствием трепал и теребил. А что ему делать с несколькими предметами? Они ставили его в затруднительное положение, он не хотел их получать и не имел стимула работать.
После того как Алекс выучился вполне прилично и к месту произносить первые шесть числительных, ему был устроен строгий экзамен, для чего пригласили незнакомого птице экзаменатора. Вопросы о количестве предметов перемежались с вопросами об их качестве. Процент правильных ответов о количестве доходил до 78,9. Считали ошибкой неполные ответы, даже если Алекс потом исправлялся («Сколько предметов?» — «Три».—«Нет. Сколько?»—«Три пробки»).
Для попугая было привычным, что тренер или экзаменатор держит предметы в руках. А сможет ли он дать правильный ответ, если они будут лежать на столе? Смог и это. Тогда ему показали новые предметы, которых он не знал,— нужно было только назвать число. 80 процентов удач! Можно таким образом предположить, что попугай Алекс приобрел подлинное понятие о количестве, а не просто обладает способностью ассоциировать числительное с определенной группой предметов. Попытались раскрыть, до каких же пределов может «мыслить» Алекс. Ему показали две группы предметов: одни ему были знакомы (соломинки для питья), другие он видел впервые (проволочные мочалки для мытья посуды). Перед птицей две соломинки и четыре мочалки. Вопрос: «Сколько мочалок»? (Ни предмета, ни его названия Алекс не знает.) Алекс: «Шесть». Экзаменатор: «Нет. Это число всех игрушек. Сколько мочалок?» Алекс: «Четыре». Опыт был повторен много раз, так что его нельзя было считать просто случайной удачей.
Смогли ли исследователи ответить на вопрос: считает ли попугай или числительное для него — тот же знак качества, только приложенный к группе предметов, занимающих определенное пространство? Конечно, никто не видел, чтобы Алекс считал предметы один за другим (один, два, три и так далее). Правда, своего последнего слова он еще не сказал, работа продолжается. Но и достигнутое — от описания предмета до определения его количества — это начало некоторой умственной абстракции. Особенно же ценно то, что попугай демонстрирует его с помощью языка.
|
